Начать Жить
сосет под ложечкой, хочется пить
и очень страшно сидеть одному
а плохо так, что не хочется жить
но ведь вчера ты же знал, что к чему
— Она ворвалась в мою душу, негромко хлопнув дверью, переворошила все листы, бумаги с записями и незаконченные работы, оставив после себя такой беспорядок, что для приведения своих мыслей в порядок мне потребуется очень много времени. Многие люди, казавшиеся раньше более или менее привлекательными, после этого беспорядка стали немы и нелепы для маленького человека, запутавшегося в своих далеко негениальных размышлениях, решаемых просто и легко, если бы не врожденный талант натыкаться на стены. В этих стенах есть дверь, в которую все и входят (для этого она, собственно, и сделана). Я же привык разбирать стену по камешку, что всегда отнимало очень много времени, так что, конечно, когда для меня было уже все понятно — было уже поздно.
— В тот момент моим любимым занятием было потягивать отвратительную коричневую жидкость, жестоко мучаясь по утрам больше от внутренней пустоты и одиночества своих мыслей, чем с похмелья. И всегда конечным решением было что-то предпринять, но разве с такими проблемами разберешься без пузырька (безумной радостью было, когда обходилось одним), и жидкость цвета испражнений и ценой картин Дали снова фонтаном вливалось в охрипшее от криков горло.
— Я бездельничал, но как всякий уважающий себя бездельник, любил побаловаться философскими умозаключениями, не претендующими на то, чтобы их отразили в новом учебнике философии, а походящими более на стеб зажравшегося, но далеко не потерянного (выписка из докторского заключения: лечить тяжелым изнуряющим физическим трудом) подростка.
— Если можешь находиться с человеком рядом, гулять, пить чай (желательно с лимоном) и спокойно молчать, не чувствуя неловкости ситуации, просто смотреть на него, не копаться в своих давно засохших мозгах, выискивая тему для разговора, а просто смотреть на него, прерывая взгляд лишь недолгим морганием — значит тебе хорошо с человеком. Как только ты потерял это чувство всепоглощающего молчания, значит что-то случилось, значит надо это исправлять или расставаться. Расставаться навсегда, так как невозможно дальше общаться одними воспоминаниями об этих моментах, которые не находят у меня объяснений…
— Интересно, о чем она думала в минуты молчания, в моменты разговоров глаз и передышек на жадные затяжки табачным дымом. Каким разрывающим может быть эта смесь чувств: любопытства, опустошающего незнания и панического страха одной единственной ошибки. Это желание знать и то чувство скрытости, тайны, дающее так много в дальнейшем общении зачастую приводило к краю пропасти. Ты отталкиваешься, расправляешь крылья, летишь, неторопливо размахивая крыльями, но наступает момент, когда понимаешь: крыльев нет.
— Все это желание читать мысли носит личностный характер, направленный на достижение каких-то своих конкретных целей. А о чем думают люди, когда думать им нечего? Бывает ли так, что человек вообще не фиксирует мыслей? Вроде бы, даже во сне человек рождает мысли — сны. Ладно, оставим тот период, когда человек не знает, думал ли он. Допустим, думал. О чем же?
— Я долго смывал ее поцелуй слезой, первой после уличных боев далекого детства. Но больше мне запомнился тот недолгий по длительности нормального человеческого времени и превратившийся для меня в века момент приближения этих губ, который в силу своего не романтического характера я не могу описать словами.
— Кусочки оконного стекла, которое я случайно задел, рассыпались у меня под ногами бесформенным узором, не задев мои босые ноги, и ветер, залетевший в разбитое окно, принес какую — то новую мысль, идею, новую форму моего дальнейшего существования, которая не поддается описанию или обыденному пониманию. Я ее просто почувствовал (первый раз за последние двадцать минут написал это слово правильно). Связано ли это с чем-то? Наверное, я просто устал от своего нежелания приспосабливаться к повседневной жизни, от повседневных терзаний себя глупыми вопросами и не менее глупыми ответами на них. Пора успокоиться и просто начать существовать. Начать Жить.